Волчонок - Страница 4

— Сафари, — напевала она из-за двери, — сафари!

— Оп-ди-ду-да, — вторил Игги.

— Мы едем на сафари…

— Ду-да, да-да-да…

Одевшись, он уставился на свое отражение в «зеркальной» голосфере визаж-модуля. Первое правило Игги Добса: имидж должен соответствовать ситуации. Только придурок, не имеющий понятия о стиле, попрется на бласт-концерт, в ресторан и на стадион в едином концепте. Костюм сменит, а толку?

В обычное время растительность на лице Игги, включая брови и ресницы, отсутствовала — не вписывалась в базовые концепты. Но за день до полета на Тренг опытный Добс сменил крем-депилятор на интенсив-лосьон «Коко Труди». Сизая щетина — воплощенная мужественность, можно сказать, воинственность. Волосы взлохмачены в художественном беспорядке номер семь. Лицо после вчерашнего чуть помято — замечательно! Косметики — ноль, не тот случай… Ну разве что носогубные складки чуть глубже обозначим. И последний штрих — по капле флюоракса в каждый глаз. Теперь мрачный лихорадочный блеск обеспечен.

Ну-ка, проверим…

Из голосферы на Добса глядел суровый оп-ди-ду-да. Он был старше Игги лет на десять, потрепан жизнью, хмур с похмелья и готов свернуть шею голыми руками любому, кто придется ему не по нраву. Ей-ей, любому, от нерасторопного официанта до десятиметрового мегалозавра! В глазах бывалого парня — рейнджера, вернувшегося из джунглей, — сверкали опасные искры безумия.

— Котик, — Мира вернулась из ванной, — где мои…

И вдруг завизжала.

II

— Ты кто? Проводник?

— Ну?

— Это ты тарарам устроил, придурок?!

Игги развернулся всем телом, так чтобы говоривший хорошо рассмотрел тяжелую кобуру на поясе и торчащую из нее рубчатую рукоятку «Ангстрема».

— Кажется, ты назвал кого-то придурком, сынок? Повтори-ка, я не расслышал. — И двинул челюстью, перебрасывая «черуту» из левого угла рта в правый.

— П-простите, сэр, это я не вам… Игги?!! Ты?!

— А это ты кому сейчас говоришь, сынок?

Глюк судорожно икнул, попятился, щурясь: неужели все-таки обознался? Игги не выдержал, расхохотался в голос. Следом прыснула Мира, в восторге колотя хвостом по «таблетке» антиграв-табурета.

— Купился!

— Ну ты крут, Игги! Не признал!

Хмыкнув, Игги выпустил в Глюка клуб дыма. Потертый камуфляж — специально не стал новьё брать — сидел на Добсе, как родной. Пояс-патронташ, подсумки, кобура с «Ангстремом» — имидж оп-ди-ди! Глюк в своей проклепанной куртке с черепами и гидрофобных штанах-питонах смотрелся на фоне приятеля жалким туристом. А люминесцентные патлы, торчавшие острыми сосульками, и вовсе превращали Глюка в дешевого шута.

Сказать по правде, Эрни М. Глюк был очень дорогим шутом. Король дюжины вирт-шоу, транслирующихся через гипер по всей Ойкумене, Глюк селезенкой чуял тренд и фокус-группу, доводя зрителей до оргазма. Купить такого на новое лицо — что в лотерею миллиард выиграть.

— …А тарарам, Глючара, ты устроил. При моем участии…

— Я?!

— Память отшибло? Кто вчера алармы ставил?

— О да, белые хозяева любят пошутить!

В баре объявился Латомба, за ним, матерясь на пяти языках, — Диззи с новой подружкой, имени которой Игги не мог запомнить, как ни старался. Последним топал человек-гора, толстяк Хью, рекордсмен поедания блинов на скорость. Он волочил за ремень антикварный лучевик с длиннющим стволом.

— Хай, сволота! — Рык Игги перекрыл общий гам. — А ну, встряхнулись!

— В такую рань… — простонал Хью, маявшийся отходняком.

Игги проигнорировал блиноеда:

— Лат, сваргань-ка нам допинг! Прочистим мозги.

— Нет проблем, большой бвана! Латомба все сделает.

— И побыстрее!

— Три минуты! Бвана будет доволен: мозги аж закипят.

Чернокожий вудун Лат, как обычно, валял дурака. Стриптизер экстра-класса, он выступал на приват-вечеринках для миллионерш, потерявших вкус к жизни, и пресытившихся звезд эстрады. После его танца миллионерши, подвывая от вожделения, пускались во все тяжкие, а звезды давали благотворительные концерты в десантных частях. Были тому причиной вудунские хитромудрые штучки или личный гений Лата, Игги не знал. В любом случае гонорары Латомбы не уступали его собственным.

Гибкие, словно каучуковые, пальцы нырнули в сферу кавтомата, сыграв пассаж. Из недр аппарата выехал поднос с семью чашками кофе — такого крепкого, что Игги был готов сплясать качучу. Латомба распылил над чашками щепотку остро пахнущего зелья, добавил гранулы, похожие на речной жемчуг, и перемешал кофе палочкой из слоновой кости.

— Угощайтесь, бвана! Угощайтесь, бвани!

Кофе отдавал горечью осенних листьев.

Действие допинга Игги ощутил сразу. Мир распахнулся, наполнившись светом и звуками, оттенками и ароматами. Жизнь обрела резкость и глубину. В теле игристым вином в бутылке бурлила энергия — колючая, бесшабашная. Она требовала выхода. Вот-вот сорвет пробку — крышу? — фонтаном выплеснется наружу и пойдет куролесить!

— Круто! — оценил Диззи, приплясывая.

— Лата в президенты!

— Спасибо, мудрый вождь! Латомба рад, что вождю понравилось!

— Ну что, всех вставило?!

Ответом был восторженный рев.

— Оружие? Батареи?

— Порядок!

— А проводник? — заикнулся было Хью.

— Дрыхнет, небось!

— На хрена нам проводник?

— Координаты в автопилот вобьем — моб сам долетит!

— А на месте?

— А что на месте? Сканер зверя засечет, а там знай пали!

— Сегодня мы завалим настоящего монстра!

— Махайрода!