Волчонок - Страница 11

«У нас рожают королевы!» — девиз Родильного дворца № 1 Управления здравоохранения Юго-Восточного админокруга города Нум, планета Октуберан. Стоимость услуг — продай звездолет, роди сына. Впрочем, семья Тумидусов жила в достатке. Они могли позволить себе солидный контракт на ведение беременности.

— Дорогая, — Юлий откашлялся, — я счастлив сообщить…

И замолчал.

Валерия тихонько засмеялась, стараясь не потревожить ребенка. Она знала, как муж умеет выражать свои чувства словами.

— Хорошая грудь, детка. — Луций отсалютовал невестке флягой. — Поверь старику, у меня большой опыт. Когда мой скромный сын уйдет, я расскажу тебе про одну крошку с Хиззаца. Высший разум, что мы вытворяли! Юлий, заткни уши, тебе рано слышать о таком. А может, поздно…

И подмигнул.

— Отец! — возмутился Юлий, багровея.

— Не смешите меня, — сказала Валерия. — Вы мешаете кормлению.

На щеках ее играли очаровательные ямочки.

— Я назову его Марком. — Юлий все не мог успокоиться. Поведение отца он считал возмутительным. — В честь моего деда.

— Марком Каем, — поправила Валерия. — Мы назовем его Марком Каем. У меня тоже есть дед, дорогой.

— В честь живых не называют, — возразил Юлий. Он полагал себя тактичным, но прямым человеком. — Хотя… Пусть будет по-твоему. Марк Кай Тумидус — звучит неплохо. Как ты думаешь, отец?

— Отлично звучит, — согласился Луций. — Я уже люблю этого парня. Я любил бы его, даже если бы его звали Диджестив Карпалахендра. У нас был эквилибрист-эксцентрик с таким именем.

— Папа!

— Что — папа? Ты не любишь эквилибр, Юлий?

Валерия снова засмеялась. Приподняв ребенка, она дождалась, пока маленький Марк не срыгнет, вытерла ему рот и снова уложила рядом с собой.

— Кого он у тебя оторвал? — деловито осведомился Юлий.

— Восемнадцатого, — ответила Валерия.

— Ты уверена?

— Разумеется, дорогой.

— Я распоряжусь, чтобы восемнадцатого пометили.

— Конечно, дорогой.

Не прерывая визуальной связи с палатой, Юлий достал уником. Пальцы его тронули сенсоры. Вскоре в голосфере всплыло лицо дежурного по 2-й городской энергостанции. Дежурный жевал — вызов застал его во время обеденного перерыва.

— Это я, — сказал Юлий. — У меня родился сын.

— Мои поздравления! — Дежурный вытер рот салфеткой. — С вас причитается!

— Велите пометить раба номер восемнадцать, принадлежавшего моей жене Валерии Тумидус. Теперь он принадлежит моему сыну Марку Каю Тумидусу. Остальные распоряжения я сделаю позже.

Дежурный наклонился вперед:

— Ресурс восемнадцатого исчерпан на восемьдесят семь процентов. Имейте в виду.

— Насколько его хватит?

— Около двадцати месяцев в обычном режиме использования. В режиме «экстра» — три месяца. В экономичном режиме…

— Достаточно. К тому времени я позабочусь, чтобы мой сын обзавелся свежими, более энергоемкими рабами. На курсах молодых отцов меня предупреждали об этом…

Юлий не был молодым отцом. Младенец Марк, первенец четы Тумидусов, родился поздним ребенком. В остальном Юлий, главный инженер 4-го окружного энергокомплекса, куда входила и 2-я городская станция, сказал правду. Мужчина-помпилианец и без курсов отлично знал, что своего первого раба ребенок отрывает у матери во время родов. В утробе дитя воспринимает себя и мать как единый организм, а рабов матери — как своих собственных. Клеймо плода — итог эволюции помпилианской расы, пси-орган, дающий возможность превращать свободных людей в рабов, в безвольный придаток хозяина, — дремлет, подавленное материнским клеймом. Если беременная женщина страдала тяжелыми неврозами или была психически неуравновешенна, случалось даже, что клеймо матери целиком поглощало клеймо плода и ребенок рождался рабом. К счастью, такие чудовищные отклонения были редкостью. Наблюдение опытных врачей за течением беременности позволяло предвосхитить трагедию и заранее принять необходимые меры. В обычной ситуации при отсечении пуповины — разрыве прямого контакта с матерью — младенец в состоянии стресса, нуждаясь в рабах, как в воздухе или питании, хватался за тех рабов, что принадлежали матери, и отрывал одного, присваивая его себе. Процесс этот был болезненным для роженицы, но не слишком. Главное, что мать сразу определяла, какого именно раба присвоил себе ее малыш.

Первый вдох, первый рывок клейма. Это называлось «хватательный альфа-рефлекс». Для помпилианца — естественный, как рефлексы вздрагивания, зевания или кашля.

Слабый, испуганный ребенок хватался за слабого раба. Ресурс добычи, как правило, был исчерпан на семьдесят−девяносто процентов. Запасы внутренней свободы, перерабатываемые на станциях Великой Помпилии в энергию, у «детских» рабов не могли быть велики — иначе младенец с едва проснувшимся, вышедшим из-под материнской опеки клеймом не справился бы с объектом захвата. По мере взросления сына или дочери родители приводили к детям более энергоемких рабов — тренируя юные клейма, выводя их на полную мощность.

Приводить к подросткам свободных, не знавших рабства людей начинали с тринадцати лет. Иногда раньше, если на то были рекомендации врачей и психологов.

— Дежурный прав, дорогой, — вмешалась Валерия. — Доктор Целия сказала мне, что клеймо нашего сына чуточку недоразвито. Нет повода для беспокойства, сказала она. Большинство сильных клейм в начале жизни проявляет себя точно так же. Доктор Целия рекомендует провести повторный захват, выбрав раба с ресурсом в районе семидесяти — семидесяти пяти процентов. Это стимулирует…